Symphony No.1 in E major "Slavonic" - Alexander Glazunov
ฝัง
- เผยแพร่เมื่อ 6 มิ.ย. 2024
- Moscow RTV Symphony Orchestra conducted by Vladimir Fedoseyev.
I - Allegro - Più mosso: 0:00
II - Scherzo. Allegro - Meno mosso - Vivo: 11:01
III - Adagio: 16:02
IV - Finale. Allegro - Meno mosso - Tempo I - Andantino - Allegro - Andantino. Meno mosso - Tempo I - Più mosso - Tempo I - Più mosso: 23:50
Glazunov's Symphony No.1 was composed between summer and autumn of 1881, being premiered in March 29 of 1882, performed in St. Petersburg and conducted by Mily Balakirev (Rimsky Korsakov according to other sources), when Glazunov was barely 16 years old. The audience at the premiere was so asthonished, that false rumors spread that Glazunov's fathers had paid a composer to write the piece and present it as Glazunov's. The work is subtitled as "Slavonic" because of the abundance of material inspired by Slavic folksongs.
The work is a synthesis of two opposing movements in Russian music at the time: the first group called the "Mighty Five", of which Balakirev and Rimsky Korsakov (Glazunov's teacher) were part of. They opposed any kind of formal education and foreign influences, embracing Russian folklore as inspiration for their music. The other group was the academicists represented by the Rubinstein brothers, brilliant pianists and directors of the Moscow and St. Petersburg conservatories. Both groups loved the work and were impressed by the precocious talent of the teenager.
The first movement is structured in sonata form. It begins with a bright and joyful main theme, followed by a more melodic and gentle second one on clarinets and bassoons. The development consist mostly on modulations and small variations on this material, culminating in a fresh and exhuberant climax. The recapitulation brings the main themes in their original form. A powerful and solemn coda ends the movement.
The second movement is a scherzo in ternary form. It opens with a rhythmic theme of folkloric flavour. It is presented through a rich and colourful orchestration. The trio consist of a lyrical oriental dance, introduced by the woodwinds. It is based on a Polish folksong the composer refered as "krakowiak". A grand climax leads us to a direct recapitulation of the scherzo. In a passage near the end, forte phrases are opposed to piano phrases, leading us to a vigorous coda.
The third movement is written in ternary form. It begins with a widely lyrical main theme of slavonic roots, presented between clarinets and bassoons. The middle section opens with a second theme of Polish origin, presented by the oboe. The music grows towards two mighty climaxes of considerable power and emotion. The main theme is then peacefully recapitulated, leading us to a modest coda that ends the movement.
The fourth movement is structured as a mix of sonata and rondo forms, described by César Cui as the finest movement in the symphony. It begins with a rhythmic folkloric main theme of Polish origin, introduced by the clarinet. It is followed by a solemn second one that reaches a great climax. A playful third theme also appears. The main theme is recapitulated in a varied manner, which launches a development based on contrasting episodes. A vivacious and brilliant coda brings the whole work to an exciting end.
Picture: "Religious Procession in Kursk Governorate" (1880-3) by the Russian painter Ilya Repin.
Musical analysis partially written by myself. Source: bit.ly/3oDEKll, bit.ly/3zI2fA7 and bit.ly/3cTUNc0 - เพลง
Из книги о Глазунове:
"...Музыкальный мир Петербурга понял и оценил значение концерта 17 марта 1882 года. Едва в белоколонном зале Дворянского собрания смолкли последние звуки симфонии и опустилась дирижерская палочка Балакирева, аплодисменты и гул одобрения пронеслись по рядам. «Да это юный Самсон!» - восторженно восклицал крупнейший художественный критик В. В. Стасов. Композитор А. К. Лядов шутливо негодовал: «Что же это такое? Ведь этот мальчишка всех нас за пояс заткнул».
Появление «конкурента » петербургским композиторам отмечалось в стихах, посвященных Глазунову и поднесенных в антракте: «Привет тебе, о симфонист прекрасный! Ты Кучке человек опасный»,- гласили первые строки. «Он совершенно способен выражать то, что он хочет, и так, как хочет...- писал композитор, музыкальный критик Ц. А. Кюи.- Симфония представляет прекрасное, замечательно талантливое произведение с самыми серьезными музыкальными достоинствами». «То был поистине великий праздник для всех нас, петербургских деятелей молодой русской школы,- вспоминал много лет спустя Римский-Корсаков.- Юная по вдохновению, но уже зрелая по технике и форме симфония имела большой успех».
Вечером после концерта в доме Глазуновых на Казанской улице (в советское время - улица Плеханова) был дан торжественный ужин. Отец композитора, Константин Ильич, обратился с благодарственной речью ко всем, кто обучал юного композитора и способствовал его развитию. С ответным словом выступил Балакирев. Виновник торжества сидел молча, переживая первый успех, полный признательности учителям. Это чувство по отношению к одному из них Глазунов выразил в строках посвящения, начертанных на партитуре симфонии: «Дорогому учителю моему Николаю Андреевичу Римскому-Корсакову в знак глубокого уважения и благодарности. Автор». Созданная в те же годы «Увертюра на греческие темы» имеет такую надпись: «Своему первому руководителю Милию Алексеевичу Балакиреву с вечною признательностью посвящает автор».
..."
Танеев еще писал тогда, что произведения молодого Глазунова носят черту, общую вообще для всех "петербуржцев" - подмена подлинного развития беспрестанным повторением одной и той же ритмико-мелодической формулы, только от разных нот, что довольно быстро начинает очень раздражать...
Glazunov è un compositore che ammiro particolarmente.Questa esecuzione è ottimamente eseguita.Veramente esaustive le note a corredo.Stupendo il quadro del mitico Ilya.Complimenti per il brillante inserimento.
excellent performance and recording
When Sergey Taneyev was young, the didn't think seriously about the composers of Mighty Handful and about Glazunov, considering them as amateurs. But later, he began to respect most of them (except Mussorgsky). The Taneyev's Symphony in C minor was dedicated to Glazunov (and Glazunov dedicated to Taneyev his 5th Symphony).
Queeen q -- Strange....so Glazunov must never have heard Shaklovityi's aria then......
I wonder what he thought of Cui, the one who's largely forgotten. Hoomeyow!!
"...Сохранился любопытный документ - письмо московского композитора С. И. Танеева (от 18 декабря 1882 года), который не без оттенка иронии описывал своему коллеге восторженные отзывы петербургских композиторов о новом ярком явлении в музыкальной жизни тогдашней столицы. «Когда я был у Бородина и разговаривал с его женою, - сообщал Танеев, - я услыхал от нее несколько отзывов о Глазунове, давших мне понятие о том, как смотрят в кружке Бородина, Кюи и пр. на этого молодого человека. Я узнал, во-первых, что Глазунов есть гений, что его творения носят на себе печать совершенства, что он владеет, как никто, композиторской техникой, что форма его сочинений безукоризненна, что он „классик" и пр. „Если бы Бетховен был жив до сих пор,- говорила г-жа Бородина,- то он пал бы на колени перед Глазуновым"». Танеев сообщает, что решил узнать мнение еще одного музыканта и отправился к Римскому-Корсакову. «От него,- читаем далее, - я услышал отзывы, нисколько не противоречившие отзывам Бородиной и еще более укрепившие меня в том, что эти мнения разделяются всем кружком ,,Новой русской школы". „Он сделался каким-то профессором, - говорил Корсаков,- смотрит на сочинения других авторов и многое находит не так, говоря, что следовало бы то или другое место написать иначе"».
В ту пору Танеев сдержанно относился к произведениям Глазунова, и восторги в его адрес казались ему необоснованными...."
This is the 3rd version of Glazunov youth symphony.
Glazunov is an unusual example of a brilliantly talented composer with an apparently phlegmatic temperament of his personality.
Pablo Casals believed that, in his opinion, Russians have a special love for Spain. He saw how Glazunov (usually so phlegmatic) just brightened up, when he remembered to Spain he visited in his youth (see Spanish dance from Raymond's ballet)
His precocity is comparable to that of Mozart, Rossini, Mendelssohn, Schubert, Saint-Saens, And Shostakovich. Hoomeyow!!