Следовало объяснить малограмотным и тем грамотным, кто знал, но забыл, что рушить мультикультурный и многонациональный мир нельзя - и русские земляки живут рядом многими поколениями. Вместо этого сельских чеченцев, которых свозили из сел на митинг у дворца Джохара Дудаева, запугивали новой депортацией и раздавали им оружие, науськивая против земляков. Были открыты тюрьмы, и из уголовников создавались боевые отряды Дудаева. В начале 1990-х исчезли пенсии, детские пособия и зарплаты. Городские бюджетники буквально голодали, не имея, как селяне и станичники, подсобных хозяйств. Никакого сочувствия к землякам в Ичкерии не наблюдалось, хотя во время советской власти пострадали разные народы республики, столетьями жившие рядом, в том числе и русские. В Ичкерии появились лозунги «Русские в Рязань, ингуши в Назрань, татары в Казань». Пережившие депортацию в 1937 году корейцы с ужасом обнаружили, что им начали бить окна с криками «Русские свиньи!». В городке Аргун зверски убили несколько корейских семей, других же избили до полусмерти и забрали их жилье. Нормой в республике стали автоматные очереди по окнам нечеченцев и боевые гранаты, которыми чеченские националисты закидывали дворы. «Зубника с семьей обезглавили. Он был еврей, знаменитый на весь Грозный доктор! Мы у него зубы лечили. Это все случилось до начала войны», - сообщили мне корейцы из Аргуна. Обезглавили в апреле 1993 года и журналиста газеты «Экспресс-Хроника» Дмитрия Крикорьянца. Он писал о том, что происходит в Ичкерии с правами человека, и посмел критиковать Джохара Дудаева. Дмитрию Крикорьянцу было всего тридцать три года. Задолго до становления Ичкерии, сразу по возвращении горцев из Казахстана случился резкий отток русских жителей из республики. Людей буквально выдавливали, создав им в нечеловеческие условия. Знаменитый «Русский бунт» в августе 1958 года, на который любят жаловаться чеченские националисты, был направлен исключительно против властей и произошел после убийства Евгения Степашина, единственного сына у матери, которого жестоко зарезали. Ни одного чеченца митингующие не задели, не избили, не ворвались в чеченские дома. Протестующие штурмовали в Грозном здание горкома партии, требуя принять меры против преступников, но партийцы сбежали от народа. Никита Хрущев, который тем вечером прибыл в Чечено-Ингушетию, так перепугался разъяренной толпы на вокзале, что ни слова не смог сказать. На следующий день газета «Грозненский рабочий» вышла с его перепуганной физиономией на первой полосе. Митинги продолжались больше недели, милиция арестовала всех, кто шел за гробом Евгения Степашина и требовал навести порядок, а затем на могиле убитого паренька еще много лет продолжалось мстительное глумление: постоянно разбивали его фото на кладбище, переворачивали надгробный камень, ломали оградку. Мать Евгения все время плакала и спрашивала: «За что?! Мы же здесь родились!», а девушке убитого парня пришлось уехать из республики, так как горцы угрожали ее зарезать. Советские газеты и радио о подобных происшествиях сдержанно молчали: нельзя было подмачивать репутацию Хрущева, хотя цифра официально покинувших республику превысила сто тысяч человек. Самые стойкие русские уроженцы остались, ведь в больших городах пусть и со скрипом, но все-таки работали законы, а в некоторых селах на защиту русских друзей встали порядочные чеченцы и ингуши. В самом конце восьмидесятых - начале девяностых националисты опять взялись за старое. Не переставая твердили они на чеченском языке: цIи-кровь, цIен-чистая, цIицIен это чечен, то есть чистокровный, а тот, в ком нет чеченской крови, - «русские свиньи» и подлежат тотальному уничтожению. Такой была коллективная ответственность за Кавказскую войну и сталинскую депортацию 1944 года. Подогревали друг друга преступники историческими фальсификациями и байками, одна из которых гласила, что русские земляки, жившие в наших краях с четырнадцатого века, заняли дома горцев в столице. Умалчивалось, что, согласно переписи, накануне депортации чеченцев в Грозном было 2,5% от общего числа остальных народов республики, что фабрики, заводы, нефтепромыслы даже не заметили их отъезда. Умалчивалось, что русские земляки, узнав о выселении вайнахов, собирали узелки с едой и теплую одежду, передавая их горцам, идущим под конвоем на вокзал. Приносили русские земляки и кашу с лепешками к обледеневшим вагонам, которые долго стояли на путях. Люди рисковали быть застреленными сотрудниками НКВД. * АРМИЯ РФ И ЧЕЧЕНСКИЕ БОЕВИКИ ЭТО ДВЕ СТОРОНЫ КОНФЛИКТА, а мирные жители Чечни это третья сторона. Война это горе всех народов, а учитывая что под бомбами в Грозном были в 97% русские земляки, то вайнахи составляли 2-3% по районам (кто не выехал). ВЫЕХАЛИ ЧЕЧЕНЦЫ В ОСНОВНОМ В РУССКИЕ РЕГИОНЫ, СОПРЕДЕЛЬНЫЕ МИРНЫЕ РЕСПУБЛИКИ ИЛИ ПОДНЯЛИСЬ В ГОРЫ, ГДЕ ЖИЛИ ПРЕДКИ: В АУЛЫ. Воевали в Грозном сельские боевики, которые своих мам, пап и детей оставили в безопасности и из столицы родственников вывезли. Зачистки и обстрелы доставались больше всего Грозному, поэтому русские семьи хоронили детей и русские семьи расстреливали (и тех редких чеченцев, что застряли с русскими земляками). А вот чеченские нацисты помимо этого по программе Ичкерии уничтожали русских земляков, казнили, вырезали, захватывали дома и квартиры. Русскоязычные земляки оказались МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ, они жили у себя дома, на своей родной земле, и помимо войны, испытали ГЕНОЦИД. Доставалось и иностранным специалистам, сотрудникам гуманитарных организаций...
@@БезБашни-д2т Арби Бараев, участник движения за независимость Ичкерии, лично казнил свою учительницу Сатину Евгению Павловну вместе с семьей. Они знали друг друга всю жизнь и были односельчанами. В современной Чечне именем казненной названа школа № 3 в селении Алхан-Кала, но это лишь формальность, навязанная чиновниками сверху. Инициалы убитой учительницы никто в школе расшифровать не смог, и я узнала ее имя и отчество с большим трудом, разыскав реальных свидетелей Чеченской войны. В школе нет даже уголка с ее фотографией, и дети вместе со всеми учителями не знают, почему их школа № 3 в Алхан-Кале носит имя Сатиной Е. П. «Я этого Арби Бараева проклинаю на чем свет стоит! Это его рукой была казнена моя родная сестра Новосартова Нелли Сергеевна. Учительница! Пусть будет проклят его род от мала до велика. Пусть его дети света белого не видят» -- говорит Александр Арустамов, брат зверски казненной вместе со своим мужем грозненской учительницы, семью которой оговорили перед смертью, а жилье с вещами - забрали. Мы - выходцы из Чечено-Ингушетии, из республики, которая в начале 90-х годов XX века разделилась условной границей, наблюдали и войну, и геноцид: кто-то, как я, десять лет на войне в Чечне, а кто-то издалека, из соседней Ингушетии. В многонациональной на тот исторический момент Чечне не было еды, воды, лекарств, коммуникаций, и российские ракеты летели на наши дома. На улицах чеченцы, захватившие власть, устраивали казни по шариату. В Ингушетии было трудно, иногда случались теракты, но самолеты там не бомбили, а Красный крест частенько привозил беженцам в палаточные лагеря лекарства, тушенку и сгущенку. Чеченские боевики не чувствовали преград, перемещаясь по Чечне, Ингушетии, Дагестану, ловко уходили от погони, брали заложников и устраивали бои. Было множество разных отрядов, и, например, в группе легендарного воина Хаттаба были как чеченцы, так и ингуши. Некоторые из них даже попали в мой Чеченский дневник 1994-2004 годов. Мирным жителям в период становления Ичкерии жилось плохо: в нашем Старопромысловском районе учителей убивали так часто, что пока мы с матерью шли до рынка, то успевали выслушать несколько историй. «Вы знаете, что убили русскую учительницу Аллу Евгеньевну вместе с мужем и детьми? Их сегодня утром зарубили топором! Она преподавала биологию!» - останавливали нас соседи. Мы не знали. Через несколько остановок снова кто-то из знакомых бросался нам наперерез: «Вы куда идете? Вы знаете, что убили русскую учительницу?!» Моя мама отвечала: «Есть нечего, идем из дома вещи продавать, может, удастся купить хлеба. Да, мы знаем, что бандиты зарубили топором семью учительницы! Она преподавала биологию». «Нет! -- перебивали маму соседи по району. --Математику она преподавала! Марию Ивановну позавчера застрелили вместе с ее парализованной тетушкой!» Пройдя еще пару кварталов, мы узнавали, что на днях повесили старенького преподавателя лицея вместе с малолетним внуком, а другой старик-фронтовик попал в больницу с переломом и там внезапно скончался от укола, и в его дом уже въехали «новые хозяева».
@@ЛеАлтмар а что вы ошиваетесь в ичкерийской помойке, там все связаны со спецслужбами России , и могут только врать и разносить бред , есть мясо покойника чужого деда-ветерана, полиглота. Мрази. И вы там подлаивайте, позор вам. Расскажите лучше о своем религиозном выборе, пусть над вами тоже поиздеваются. А я мразям не уступаю! Мои дедушки воевали с фашистами!
Арби Бараев, участник движения за независимость Ичкерии, лично казнил свою учительницу Сатину Евгению Павловну вместе с семьей. Они знали друг друга всю жизнь и были односельчанами. В современной Чечне именем казненной названа школа № 3 в селении Алхан-Кала, но это лишь формальность, навязанная чиновниками сверху. Инициалы убитой учительницы никто в школе расшифровать не смог, и я узнала ее имя и отчество с большим трудом, разыскав реальных свидетелей Чеченской войны. В школе нет даже уголка с ее фотографией, и дети вместе со всеми учителями не знают, почему их школа № 3 в Алхан-Кале носит имя Сатиной Е. П. «Я этого Арби Бараева проклинаю на чем свет стоит! Это его рукой была казнена моя родная сестра Новосартова Нелли Сергеевна. Учительница! Пусть будет проклят его род от мала до велика. Пусть его дети света белого не видят» -- говорит Александр Арустамов, брат зверски казненной вместе со своим мужем грозненской учительницы, семью которой оговорили перед смертью, а жилье с вещами - забрали. Мы - выходцы из Чечено-Ингушетии, из республики, которая в начале 90-х годов XX века разделилась условной границей, наблюдали и войну, и геноцид: кто-то, как я, десять лет на войне в Чечне, а кто-то издалека, из соседней Ингушетии. В многонациональной на тот исторический момент Чечне не было еды, воды, лекарств, коммуникаций, и российские ракеты летели на наши дома. На улицах чеченцы, захватившие власть, устраивали казни по шариату. В Ингушетии было трудно, иногда случались теракты, но самолеты там не бомбили, а Красный крест частенько привозил беженцам в палаточные лагеря лекарства, тушенку и сгущенку. Чеченские боевики не чувствовали преград, перемещаясь по Чечне, Ингушетии, Дагестану, ловко уходили от погони, брали заложников и устраивали бои. Было множество разных отрядов, и, например, в группе легендарного воина Хаттаба были как чеченцы, так и ингуши. Некоторые из них даже попали в мой Чеченский дневник 1994-2004 годов. Мирным жителям в период становления Ичкерии жилось плохо: в нашем Старопромысловском районе учителей убивали так часто, что пока мы с матерью шли до рынка, то успевали выслушать несколько историй. «Вы знаете, что убили русскую учительницу Аллу Евгеньевну вместе с мужем и детьми? Их сегодня утром зарубили топором! Она преподавала биологию!» - останавливали нас соседи. Мы не знали. Через несколько остановок снова кто-то из знакомых бросался нам наперерез: «Вы куда идете? Вы знаете, что убили русскую учительницу?!» Моя мама отвечала: «Есть нечего, идем из дома вещи продавать, может, удастся купить хлеба. Да, мы знаем, что бандиты зарубили топором семью учительницы! Она преподавала биологию». «Нет! -- перебивали маму соседи по району. --Математику она преподавала! Марию Ивановну позавчера застрелили вместе с ее парализованной тетушкой!» Пройдя еще пару кварталов, мы узнавали, что на днях повесили старенького преподавателя лицея вместе с малолетним внуком, а другой старик-фронтовик попал в больницу с переломом и там внезапно скончался от укола, и в его дом уже въехали «новые хозяева».
Арби Бараев, участник движения за независимость Ичкерии, лично казнил свою учительницу Сатину Евгению Павловну вместе с семьей. Они знали друг друга всю жизнь и были односельчанами. В современной Чечне именем казненной названа школа № 3 в селении Алхан-Кала, но это лишь формальность, навязанная чиновниками сверху. Инициалы убитой учительницы никто в школе расшифровать не смог, и я узнала ее имя и отчество с большим трудом, разыскав реальных свидетелей Чеченской войны. В школе нет даже уголка с ее фотографией, и дети вместе со всеми учителями не знают, почему их школа № 3 в Алхан-Кале носит имя Сатиной Е. П. «Я этого Арби Бараева проклинаю на чем свет стоит! Это его рукой была казнена моя родная сестра Новосартова Нелли Сергеевна. Учительница! Пусть будет проклят его род от мала до велика. Пусть его дети света белого не видят» -- говорит Александр Арустамов, брат зверски казненной вместе со своим мужем грозненской учительницы, семью которой оговорили перед смертью, а жилье с вещами - забрали. Мы - выходцы из Чечено-Ингушетии, из республики, которая в начале 90-х годов XX века разделилась условной границей, наблюдали и войну, и геноцид: кто-то, как я, десять лет на войне в Чечне, а кто-то издалека, из соседней Ингушетии. В многонациональной на тот исторический момент Чечне не было еды, воды, лекарств, коммуникаций, и российские ракеты летели на наши дома. На улицах чеченцы, захватившие власть, устраивали казни по шариату. В Ингушетии было трудно, иногда случались теракты, но самолеты там не бомбили, а Красный крест частенько привозил беженцам в палаточные лагеря лекарства, тушенку и сгущенку. Чеченские боевики не чувствовали преград, перемещаясь по Чечне, Ингушетии, Дагестану, ловко уходили от погони, брали заложников и устраивали бои. Было множество разных отрядов, и, например, в группе легендарного воина Хаттаба были как чеченцы, так и ингуши. Некоторые из них даже попали в мой Чеченский дневник 1994-2004 годов. Мирным жителям в период становления Ичкерии жилось плохо: в нашем Старопромысловском районе учителей убивали так часто, что пока мы с матерью шли до рынка, то успевали выслушать несколько историй. «Вы знаете, что убили русскую учительницу Аллу Евгеньевну вместе с мужем и детьми? Их сегодня утром зарубили топором! Она преподавала биологию!» - останавливали нас соседи. Мы не знали. Через несколько остановок снова кто-то из знакомых бросался нам наперерез: «Вы куда идете? Вы знаете, что убили русскую учительницу?!» Моя мама отвечала: «Есть нечего, идем из дома вещи продавать, может, удастся купить хлеба. Да, мы знаем, что бандиты зарубили топором семью учительницы! Она преподавала биологию». «Нет! -- перебивали маму соседи по району. --Математику она преподавала! Марию Ивановну позавчера застрелили вместе с ее парализованной тетушкой!» Пройдя еще пару кварталов, мы узнавали, что на днях повесили старенького преподавателя лицея вместе с малолетним внуком, а другой старик-фронтовик попал в больницу с переломом и там внезапно скончался от укола, и в его дом уже въехали «новые хозяева».
Ему еще повезло, другим специалистам было секир б... и даже знали какие чеченцы это сделали и скрыли, вот вся сущность власти Масхадова и сейчас не лучше стала
Про времена Ичкерии есть материал от свидетеля, нашей соседки из дома напротив: текст моей пожилой соседки Валентины Белоусовой (Грозный, остановка Нефтянка): "Люди пропадали семьями. Если у русского был хороший дом, квартира или машина, он был обречён: русских убивали, брали в рабство, увозя в горы. Пропал наш сосед, судьба которого до сих пор не известна. Из кооперативных гаражей, расположенных возле нашего дом, прорубив отверстия в стенах, забрали запчасти и угнали автомобили. С верхних этажей многоэтажных домов часто открывали стрельбу по прохожим. В Черноречье днём пропала молодая женщина, мать троих детей. Её насиловали и издевались недалеко от дома, в парке профилактория. Люди слышали её крики о помощи и боя лись выйти, страх стал основой нашей жизни. Когда её нашли, она была настолько избита, что её тело напоминало студень. Милиция распустила слухи, что она была «гулящая». Вооружённый разбой стал обыденным явлением. Гудермес, бывший тогда главным железнодорожным узлом, стал одной бандой, специализирующейся на грабеже пассажирских и товарных поездов. Поздней осенью 1992 г. я провожала гостившую у нас родную тётю. Билетов в кассах как всегда не было, т. к. желающих уехать из Грозного было много. Получив информацию, что можно уехать из Гудермеса, мы поехали туда. Вокзал и перрон были заполнены до отказа русскими с чемоданами, узлами, ожидающими поезд. Здесь я встретила многих своих знакомых, которые не могли уехать несколько дней. Вокруг ходили чеченские боевики с автоматами и в масках. Картина - не из приятных! По прибытия поезда начался «штурм» вагонов (не побоюсь назвать это слово). Кому повезло, те уехали. Остальные стали ждать поезда до следующего дня. Даже уехать русские не могли спокойно. С большим трудом мне удалось впихнуть и тётю в вагон. Потом я увидела, как вооружённые бандиты остановили проходящий товарный поезд, вскрыли вагоны и начали грабёж. Толпа чеченских детей и стариков грузили на тележки мешки с сахаром и мукой, какие-то коробки с продуктами, обои, обвешивались магнитофонами и другой аппаратурой и спокойно отправлялись по домам. Постоянное унижение человеческого достоинства, зверства, стрельба из автоматов, кровавые разборки между тейпами стали обыденным явлением. На этом фоне появились банды Басаева и Радуева. Они чувствовали абсолютную безнаказанность. Их машины, оснащённые пулемётами, проезжали по городу, наводя ужас на жителей. Однажды в Грозный приехали артисты московского театра и давали оперу «Борис Годунов» в русском драматическом театре им. М.Ю. Лермонтова. Желание попасть было огромным. Но то, что увидели, нас омрачило: зал был полупустым, красивая из красной кожи обивка кресел была порезана. Рядом сидевшие с нами иностранцы возмущались, не скрывая своих отрицательных эмоций. Несмотря на тревожную обстановку, в Грозный приезжали и певцы. Приехал и мой любимый певец Вахтанг Кикабидзе. Он давал концерт в цирке. В зале также были порезаны кресла, а чеченская молодёжь свистела, выкрикивала, топала ногами. Никто не мог их унять. Можно представить чего стоило Кикабидзе довести концерт до конца. Грозный уже был не тот. Он стал городом «дикарей»: постепенно закрывались кафе, кинотеатры, танцевальных площадок уже давно не было, исчезали телефоны-автоматы, разбивались почтовые ящики, уничтожались скамейки в парках, вытаптывались газоны, разбивались витрины магазинов. Многие чеченцы переселились в Грозный из сёл. Это были настоящие варвары. Они разбойничали даже на садовых участках русских. Приезжали седобородые старцы с детьми и на повозках вывозили всё, начиная от старой телогрейки и кончая лопатами, граблями и оконными рамами. Было много случаев жестокого насилия и убийства. На садовом участке, расположенном недалеко от селения Гойты, одну старую женщину изнасиловали пятеро подростков на глазах её деда, потом подожгли её вместе с будкой, привязав старика к дереву, чтобы он это видел." memuarist.com/en/events/110504.htm
Полина Жеребцова дипломированный психолог, журналистка, правозащитница, писательница. Книги переведены на многие языки. Издательства в Швейцарии, Италии, Саудовской Аравии и др. издают книги Полины Жеребцовой. Война ворвалась в ее дом, когда едва исполнилось 9 лет. Прожила в адских условиях войны 10 лет. У Полины и в опубликованных дневниках непредвзятый взгляд. Полина рассказывает правду! Ичкерийские и русские преступники объединились, чтобы голоса Правды не услышали люди Земли. Полина всегда отстаивает, защищает людей. В Грозном проживали чеченцы и нечеченцы. Нечеченцы - это русские, украинцы, белорусы, молдоване, татары, евреи, ингуши и другие. Преступная российская власть бомбила Грозный, где пострадали люди всех национальностей, а например, закаевцы, таиповцы утверждают, что только чеченцы, а все остальные - так им и надо.
Не понаслышке знаю историю травли Полины Жеребцовой. «Добрые люди» из шайки троллей сначала взломали, а потом вообще снесли мой аккаунт на ФБ. А все из-за того, что сначала я пыталась усовестить, пристыдить, даже предлагала материальную помощь (ну на старости лет не от хорошей же жизни занимаются такими подлыми делами). Увы и ах, как я ошибалась! Там всё поставлено на поток и основательно. За что же так не любят Полину? За ПРАВДУ, рассказанную о Чеченских войнах, свидетельницей которых ей пришлось пережить! Что показывал нам зомби ящик в то время? Однобокую картинку о сепаратистах Ичкерии и убитых федералах. Полина же нам показала неприглядную, уродливую, а иногда просто душераздирающую картину войны глазами ребёнка, подростка, девушки. Зверства, ненависть с обеих сторон переплетаются с человеческими, я бы даже сказала, высокими поступками. Война обнажает человеческую суть, кто есть кто на самом деле. Зато несколько десятилетий спустя находятся некто, (которых и близко не было там!), и которые явно выполняют чей-то заказ на очернение Полины Жеребцовой. А чтобы задеть побольнее, то заодно и ее родных, в частности ее деда, которого уже нет в живых и который не может за себя ответить. Подлости их нет предела. Там идёт действительно развёрнутая геббельсовская кампания против талантливой писательницы. Против Полины окрысились и бывшие «друзья» типа Аллы Дудаевой, и неудачницы-писательницы типа г-жи Рубцовой. Одних корежит стойкость и бескомпромиссность Полины, других талант и литературное признание, а попросту говоря, зависть к писательнице. Вот они из кожи лезут, придумывая и перевирая все и вся. В ход идёт все: и десятки ботов с одного ip адреса до дедушек из подворотни, выдаваемых за начальника охраны полевого командира, с завыванием призывается в свидетели и зомбоящик, да и просто откровенная ложь. Наталья гражданка США.
Моя Семья раскулачена в 20х годах. Тоже был дом родовой, свое большое прибыльное хозяйство. По логике диких чеченцев наша семья должна убить или совершить возмездие?! Но нет! Мы так же живём, несколько человек из рода выжили и наладили жизнь в других местах. Но никто не мстит и не ненавидит! Была депортации чеченцев, никто не спорит, но разве заслужили те люди которых убили, жестоко?! Это просто злая нация по натуре, и это просто оправдание своей дикости и жестокости "депортацией" Я была на своей малой родине. Видела людей которые теперь там живут, но у меня не возникло желание их выгнать и убить.
![ปฏิเสธไม่ไหว (Crush on you) - LIPTA feat. No One Else [TEASER MV]](http://i.ytimg.com/vi/VC689EgdSIw/mqdefault.jpg)
Следовало объяснить малограмотным и тем грамотным, кто знал, но забыл, что рушить мультикультурный и многонациональный мир нельзя - и русские земляки живут рядом многими поколениями. Вместо этого сельских чеченцев, которых свозили из сел на митинг у дворца Джохара Дудаева, запугивали новой депортацией и раздавали им оружие, науськивая против земляков. Были открыты тюрьмы, и из уголовников создавались боевые отряды Дудаева. В начале 1990-х исчезли пенсии, детские пособия и зарплаты. Городские бюджетники буквально голодали, не имея, как селяне и станичники, подсобных хозяйств. Никакого сочувствия к землякам в Ичкерии не наблюдалось, хотя во время советской власти пострадали разные народы республики, столетьями жившие рядом, в том числе и русские.
В Ичкерии появились лозунги «Русские в Рязань, ингуши в Назрань, татары в Казань». Пережившие депортацию в 1937 году корейцы с ужасом обнаружили, что им начали бить окна с криками «Русские свиньи!». В городке Аргун зверски убили несколько корейских семей, других же избили до полусмерти и забрали их жилье. Нормой в республике стали автоматные очереди по окнам нечеченцев и боевые гранаты, которыми чеченские националисты закидывали дворы. «Зубника с семьей обезглавили. Он был еврей, знаменитый на весь Грозный доктор! Мы у него зубы лечили. Это все случилось до начала войны», - сообщили мне корейцы из Аргуна.
Обезглавили в апреле 1993 года и журналиста газеты «Экспресс-Хроника» Дмитрия Крикорьянца. Он писал о том, что происходит в Ичкерии с правами человека, и посмел критиковать Джохара Дудаева. Дмитрию Крикорьянцу было всего тридцать три года.
Задолго до становления Ичкерии, сразу по возвращении горцев из Казахстана случился резкий отток русских жителей из республики. Людей буквально выдавливали, создав им в нечеловеческие условия. Знаменитый «Русский бунт» в августе 1958 года, на который любят жаловаться чеченские националисты, был направлен исключительно против властей и произошел после убийства Евгения Степашина, единственного сына у матери, которого жестоко зарезали. Ни одного чеченца митингующие не задели, не избили, не ворвались в чеченские дома. Протестующие штурмовали в Грозном здание горкома партии, требуя принять меры против преступников, но партийцы сбежали от народа. Никита Хрущев, который тем вечером прибыл в Чечено-Ингушетию, так перепугался разъяренной толпы на вокзале, что ни слова не смог сказать. На следующий день газета «Грозненский рабочий» вышла с его перепуганной физиономией на первой полосе. Митинги продолжались больше недели, милиция арестовала всех, кто шел за гробом Евгения Степашина и требовал навести порядок, а затем на могиле убитого паренька еще много лет продолжалось мстительное глумление: постоянно разбивали его фото на кладбище, переворачивали надгробный камень, ломали оградку. Мать Евгения все время плакала и спрашивала: «За что?! Мы же здесь родились!», а девушке убитого парня пришлось уехать из республики, так как горцы угрожали ее зарезать.
Советские газеты и радио о подобных происшествиях сдержанно молчали: нельзя было подмачивать репутацию Хрущева, хотя цифра официально покинувших республику превысила сто тысяч человек. Самые стойкие русские уроженцы остались, ведь в больших городах пусть и со скрипом, но все-таки работали законы, а в некоторых селах на защиту русских друзей встали порядочные чеченцы и ингуши.
В самом конце восьмидесятых - начале девяностых националисты опять взялись за старое. Не переставая твердили они на чеченском языке: цIи-кровь, цIен-чистая, цIицIен это чечен, то есть чистокровный, а тот, в ком нет чеченской крови, - «русские свиньи» и подлежат тотальному уничтожению. Такой была коллективная ответственность за Кавказскую войну и сталинскую депортацию 1944 года. Подогревали друг друга преступники историческими фальсификациями и байками, одна из которых гласила, что русские земляки, жившие в наших краях с четырнадцатого века, заняли дома горцев в столице. Умалчивалось, что, согласно переписи, накануне депортации чеченцев в Грозном было 2,5% от общего числа остальных народов республики, что фабрики, заводы, нефтепромыслы даже не заметили их отъезда. Умалчивалось, что русские земляки, узнав о выселении вайнахов, собирали узелки с едой и теплую одежду, передавая их горцам, идущим под конвоем на вокзал. Приносили русские земляки и кашу с лепешками к обледеневшим вагонам, которые долго стояли на путях. Люди рисковали быть застреленными сотрудниками НКВД.
*
АРМИЯ РФ И ЧЕЧЕНСКИЕ БОЕВИКИ ЭТО ДВЕ СТОРОНЫ КОНФЛИКТА, а мирные жители Чечни это третья сторона. Война это горе всех народов, а учитывая что под бомбами в Грозном были в 97% русские земляки, то вайнахи составляли 2-3% по районам (кто не выехал). ВЫЕХАЛИ ЧЕЧЕНЦЫ В ОСНОВНОМ В РУССКИЕ РЕГИОНЫ, СОПРЕДЕЛЬНЫЕ МИРНЫЕ РЕСПУБЛИКИ ИЛИ ПОДНЯЛИСЬ В ГОРЫ, ГДЕ ЖИЛИ ПРЕДКИ: В АУЛЫ. Воевали в Грозном сельские боевики, которые своих мам, пап и детей оставили в безопасности и из столицы родственников вывезли. Зачистки и обстрелы доставались больше всего Грозному, поэтому русские семьи хоронили детей и русские семьи расстреливали (и тех редких чеченцев, что застряли с русскими земляками). А вот чеченские нацисты помимо этого по программе Ичкерии уничтожали русских земляков, казнили, вырезали, захватывали дома и квартиры. Русскоязычные земляки оказались МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ, они жили у себя дома, на своей родной земле, и помимо войны, испытали ГЕНОЦИД. Доставалось и иностранным специалистам, сотрудникам гуманитарных организаций...
Пока Чечня не повернет к мирному руслу и не вернут дома русским жителям, благополучия нам не видать
@@БезБашни-д2т Арби Бараев, участник движения за независимость Ичкерии, лично казнил свою учительницу Сатину Евгению Павловну вместе с семьей. Они знали друг друга всю жизнь и были односельчанами. В современной Чечне именем казненной названа школа № 3 в селении Алхан-Кала, но это лишь формальность, навязанная чиновниками сверху. Инициалы убитой учительницы никто в школе расшифровать не смог, и я узнала ее имя и отчество с большим трудом, разыскав реальных свидетелей Чеченской войны. В школе нет даже уголка с ее фотографией, и дети вместе со всеми учителями не знают, почему их школа № 3 в Алхан-Кале носит имя Сатиной Е. П.
«Я этого Арби Бараева проклинаю на чем свет стоит! Это его рукой была казнена моя родная сестра Новосартова Нелли Сергеевна. Учительница! Пусть будет проклят его род от мала до велика. Пусть его дети света белого не видят» -- говорит Александр Арустамов, брат зверски казненной вместе со своим мужем грозненской учительницы, семью которой оговорили перед смертью, а жилье с вещами - забрали.
Мы - выходцы из Чечено-Ингушетии, из республики, которая в начале 90-х годов XX века разделилась условной границей, наблюдали и войну, и геноцид: кто-то, как я, десять лет на войне в Чечне, а кто-то издалека, из соседней Ингушетии. В многонациональной на тот исторический момент Чечне не было еды, воды, лекарств, коммуникаций, и российские ракеты летели на наши дома. На улицах чеченцы, захватившие власть, устраивали казни по шариату. В Ингушетии было трудно, иногда случались теракты, но самолеты там не бомбили, а Красный крест частенько привозил беженцам в палаточные лагеря лекарства, тушенку и сгущенку. Чеченские боевики не чувствовали преград, перемещаясь по Чечне, Ингушетии, Дагестану, ловко уходили от погони, брали заложников и устраивали бои. Было множество разных отрядов, и, например, в группе легендарного воина Хаттаба были как чеченцы, так и ингуши. Некоторые из них даже попали в мой Чеченский дневник 1994-2004 годов.
Мирным жителям в период становления Ичкерии жилось плохо: в нашем Старопромысловском районе учителей убивали так часто, что пока мы с матерью шли до рынка, то успевали выслушать несколько историй. «Вы знаете, что убили русскую учительницу Аллу Евгеньевну вместе с мужем и детьми? Их сегодня утром зарубили топором! Она преподавала биологию!» - останавливали нас соседи. Мы не знали.
Через несколько остановок снова кто-то из знакомых бросался нам наперерез: «Вы куда идете? Вы знаете, что убили русскую учительницу?!» Моя мама отвечала: «Есть нечего, идем из дома вещи продавать, может, удастся купить хлеба. Да, мы знаем, что бандиты зарубили топором семью учительницы! Она преподавала биологию». «Нет! -- перебивали маму соседи по району. --Математику она преподавала! Марию Ивановну позавчера застрелили вместе с ее парализованной тетушкой!» Пройдя еще пару кварталов, мы узнавали, что на днях повесили старенького преподавателя лицея вместе с малолетним внуком, а другой старик-фронтовик попал в больницу с переломом и там внезапно скончался от укола, и в его дом уже въехали «новые хозяева».
@@ЛеАлтмар а что вы ошиваетесь в ичкерийской помойке, там все связаны со спецслужбами России , и могут только врать и разносить бред , есть мясо покойника чужого деда-ветерана, полиглота. Мрази. И вы там подлаивайте, позор вам. Расскажите лучше о своем религиозном выборе, пусть над вами тоже поиздеваются. А я мразям не уступаю! Мои дедушки воевали с фашистами!
@@ЛеАлтмар отрицание геноцида русских земляков это курс кремля и вы в нем добились успеха вместе с ичкерийской помойкой
А Ты шустрая Полина🌹молодец спасибо это очень мило😊😏👍👏✊
Благодарю за память о тех людях,кто погиб от рук злодеев. Плачу и скорблю.
Спасибо за вашу работу Полина!
Спасибо, интересно слушать мудрого человека и жутко от тех кто поступал и поступает так, еще религией оправдываются бессовестные
Аллах все видит ! Аллах скор в расчёте
Амин
Спасибо за публикацию, нельзя забывать, тем более пока зверьё не наказано.
Хорошо что кто-то, напоминает об неудобной правде.
Арби Бараев, участник движения за независимость Ичкерии, лично казнил свою учительницу Сатину Евгению Павловну вместе с семьей. Они знали друг друга всю жизнь и были односельчанами. В современной Чечне именем казненной названа школа № 3 в селении Алхан-Кала, но это лишь формальность, навязанная чиновниками сверху. Инициалы убитой учительницы никто в школе расшифровать не смог, и я узнала ее имя и отчество с большим трудом, разыскав реальных свидетелей Чеченской войны. В школе нет даже уголка с ее фотографией, и дети вместе со всеми учителями не знают, почему их школа № 3 в Алхан-Кале носит имя Сатиной Е. П.
«Я этого Арби Бараева проклинаю на чем свет стоит! Это его рукой была казнена моя родная сестра Новосартова Нелли Сергеевна. Учительница! Пусть будет проклят его род от мала до велика. Пусть его дети света белого не видят» -- говорит Александр Арустамов, брат зверски казненной вместе со своим мужем грозненской учительницы, семью которой оговорили перед смертью, а жилье с вещами - забрали.
Мы - выходцы из Чечено-Ингушетии, из республики, которая в начале 90-х годов XX века разделилась условной границей, наблюдали и войну, и геноцид: кто-то, как я, десять лет на войне в Чечне, а кто-то издалека, из соседней Ингушетии. В многонациональной на тот исторический момент Чечне не было еды, воды, лекарств, коммуникаций, и российские ракеты летели на наши дома. На улицах чеченцы, захватившие власть, устраивали казни по шариату. В Ингушетии было трудно, иногда случались теракты, но самолеты там не бомбили, а Красный крест частенько привозил беженцам в палаточные лагеря лекарства, тушенку и сгущенку. Чеченские боевики не чувствовали преград, перемещаясь по Чечне, Ингушетии, Дагестану, ловко уходили от погони, брали заложников и устраивали бои. Было множество разных отрядов, и, например, в группе легендарного воина Хаттаба были как чеченцы, так и ингуши. Некоторые из них даже попали в мой Чеченский дневник 1994-2004 годов.
Мирным жителям в период становления Ичкерии жилось плохо: в нашем Старопромысловском районе учителей убивали так часто, что пока мы с матерью шли до рынка, то успевали выслушать несколько историй. «Вы знаете, что убили русскую учительницу Аллу Евгеньевну вместе с мужем и детьми? Их сегодня утром зарубили топором! Она преподавала биологию!» - останавливали нас соседи. Мы не знали.
Через несколько остановок снова кто-то из знакомых бросался нам наперерез: «Вы куда идете? Вы знаете, что убили русскую учительницу?!» Моя мама отвечала: «Есть нечего, идем из дома вещи продавать, может, удастся купить хлеба. Да, мы знаем, что бандиты зарубили топором семью учительницы! Она преподавала биологию». «Нет! -- перебивали маму соседи по району. --Математику она преподавала! Марию Ивановну позавчера застрелили вместе с ее парализованной тетушкой!» Пройдя еще пару кварталов, мы узнавали, что на днях повесили старенького преподавателя лицея вместе с малолетним внуком, а другой старик-фронтовик попал в больницу с переломом и там внезапно скончался от укола, и в его дом уже въехали «новые хозяева».
русские жители были очень запуганные, я свидетельствую, была там между войнами, что говорить если похищали сотрудников ООН
И мы там жили!
Арби Бараев, участник движения за независимость Ичкерии, лично казнил свою учительницу Сатину Евгению Павловну вместе с семьей. Они знали друг друга всю жизнь и были односельчанами. В современной Чечне именем казненной названа школа № 3 в селении Алхан-Кала, но это лишь формальность, навязанная чиновниками сверху. Инициалы убитой учительницы никто в школе расшифровать не смог, и я узнала ее имя и отчество с большим трудом, разыскав реальных свидетелей Чеченской войны. В школе нет даже уголка с ее фотографией, и дети вместе со всеми учителями не знают, почему их школа № 3 в Алхан-Кале носит имя Сатиной Е. П.
«Я этого Арби Бараева проклинаю на чем свет стоит! Это его рукой была казнена моя родная сестра Новосартова Нелли Сергеевна. Учительница! Пусть будет проклят его род от мала до велика. Пусть его дети света белого не видят» -- говорит Александр Арустамов, брат зверски казненной вместе со своим мужем грозненской учительницы, семью которой оговорили перед смертью, а жилье с вещами - забрали.
Мы - выходцы из Чечено-Ингушетии, из республики, которая в начале 90-х годов XX века разделилась условной границей, наблюдали и войну, и геноцид: кто-то, как я, десять лет на войне в Чечне, а кто-то издалека, из соседней Ингушетии. В многонациональной на тот исторический момент Чечне не было еды, воды, лекарств, коммуникаций, и российские ракеты летели на наши дома. На улицах чеченцы, захватившие власть, устраивали казни по шариату. В Ингушетии было трудно, иногда случались теракты, но самолеты там не бомбили, а Красный крест частенько привозил беженцам в палаточные лагеря лекарства, тушенку и сгущенку. Чеченские боевики не чувствовали преград, перемещаясь по Чечне, Ингушетии, Дагестану, ловко уходили от погони, брали заложников и устраивали бои. Было множество разных отрядов, и, например, в группе легендарного воина Хаттаба были как чеченцы, так и ингуши. Некоторые из них даже попали в мой Чеченский дневник 1994-2004 годов.
Мирным жителям в период становления Ичкерии жилось плохо: в нашем Старопромысловском районе учителей убивали так часто, что пока мы с матерью шли до рынка, то успевали выслушать несколько историй. «Вы знаете, что убили русскую учительницу Аллу Евгеньевну вместе с мужем и детьми? Их сегодня утром зарубили топором! Она преподавала биологию!» - останавливали нас соседи. Мы не знали.
Через несколько остановок снова кто-то из знакомых бросался нам наперерез: «Вы куда идете? Вы знаете, что убили русскую учительницу?!» Моя мама отвечала: «Есть нечего, идем из дома вещи продавать, может, удастся купить хлеба. Да, мы знаем, что бандиты зарубили топором семью учительницы! Она преподавала биологию». «Нет! -- перебивали маму соседи по району. --Математику она преподавала! Марию Ивановну позавчера застрелили вместе с ее парализованной тетушкой!» Пройдя еще пару кварталов, мы узнавали, что на днях повесили старенького преподавателя лицея вместе с малолетним внуком, а другой старик-фронтовик попал в больницу с переломом и там внезапно скончался от укола, и в его дом уже въехали «новые хозяева».
У Руслана вырос сын и продолжил дело отца. У осинки не родятся апельсинки.
Ему еще повезло, другим специалистам было секир б... и даже знали какие чеченцы это сделали и скрыли, вот вся сущность власти Масхадова и сейчас не лучше стала
помним, знаем
©" Национализм самое тяжёлое из несчастий человеческого рода. Как и всякое зло, оно скрывается, живёт во тьме и только делает вид, что порождено любовью к своей стране. А порождено оно на самом деле злобой, ненавистью к другим народам и к той части своего собственного народа, которая не разделяет националистических взглядов!"😟🤔
Про времена Ичкерии есть материал от свидетеля, нашей соседки из дома напротив: текст моей пожилой соседки Валентины Белоусовой (Грозный, остановка Нефтянка):
"Люди пропадали семьями. Если у русского был хороший дом, квартира или машина, он был обречён: русских убивали, брали в рабство, увозя в горы. Пропал наш сосед, судьба которого до сих пор не известна. Из кооперативных гаражей, расположенных возле нашего дом, прорубив отверстия в стенах, забрали запчасти и угнали автомобили. С верхних этажей многоэтажных домов часто открывали стрельбу по прохожим.
В Черноречье днём пропала молодая женщина, мать троих детей. Её насиловали и издевались недалеко от дома, в парке профилактория. Люди слышали её крики о помощи и боя лись выйти, страх стал основой нашей жизни. Когда её нашли, она была настолько избита, что её тело напоминало студень. Милиция распустила слухи, что она была «гулящая».
Вооружённый разбой стал обыденным явлением. Гудермес, бывший тогда главным железнодорожным узлом, стал одной бандой, специализирующейся на грабеже пассажирских и товарных поездов. Поздней осенью 1992 г. я провожала гостившую у нас родную тётю. Билетов в кассах как всегда не было, т. к. желающих уехать из Грозного было много. Получив информацию, что можно уехать из Гудермеса, мы поехали туда. Вокзал и перрон были заполнены до отказа русскими с чемоданами, узлами, ожидающими поезд. Здесь я встретила многих своих знакомых, которые не могли уехать несколько дней. Вокруг ходили чеченские боевики с автоматами и в масках. Картина - не из приятных! По прибытия поезда начался «штурм» вагонов (не побоюсь назвать это слово). Кому повезло, те уехали. Остальные стали ждать поезда до следующего дня. Даже уехать русские не могли спокойно. С большим трудом мне удалось впихнуть и тётю в вагон. Потом я увидела, как вооружённые бандиты остановили проходящий товарный поезд, вскрыли вагоны и начали грабёж. Толпа чеченских детей и стариков грузили на тележки мешки с сахаром и мукой, какие-то коробки с продуктами, обои, обвешивались магнитофонами и другой аппаратурой и спокойно отправлялись по домам.
Постоянное унижение человеческого достоинства, зверства, стрельба из автоматов, кровавые разборки между тейпами стали обыденным явлением. На этом фоне появились банды Басаева и Радуева. Они чувствовали абсолютную безнаказанность. Их машины, оснащённые пулемётами, проезжали по городу, наводя ужас на жителей.
Однажды в Грозный приехали артисты московского театра и давали оперу «Борис Годунов» в русском драматическом театре им. М.Ю. Лермонтова.
Желание попасть было огромным. Но то, что увидели, нас омрачило: зал был полупустым, красивая из красной кожи обивка кресел была порезана. Рядом сидевшие с нами иностранцы возмущались, не скрывая своих отрицательных эмоций. Несмотря на тревожную обстановку, в Грозный приезжали и певцы. Приехал и мой любимый певец Вахтанг Кикабидзе. Он давал концерт в цирке. В зале также были порезаны кресла, а чеченская молодёжь свистела, выкрикивала, топала ногами. Никто не мог их унять. Можно представить чего стоило Кикабидзе довести концерт до конца.
Грозный уже был не тот. Он стал городом «дикарей»: постепенно закрывались кафе, кинотеатры, танцевальных площадок уже давно не было, исчезали телефоны-автоматы, разбивались почтовые ящики, уничтожались скамейки в парках, вытаптывались газоны, разбивались витрины магазинов.
Многие чеченцы переселились в Грозный из сёл. Это были настоящие варвары. Они разбойничали даже на садовых участках русских. Приезжали седобородые старцы с детьми и на повозках вывозили всё, начиная от старой телогрейки и кончая лопатами, граблями и оконными рамами. Было много случаев жестокого насилия и убийства. На садовом участке, расположенном недалеко от селения Гойты, одну старую женщину изнасиловали пятеро подростков на глазах её деда, потом подожгли её вместе с будкой, привязав старика к дереву, чтобы он это видел."
memuarist.com/en/events/110504.htm
Бедный человек
Только нелюди😈могут сделать такое Зло
Полина Жеребцова дипломированный психолог, журналистка, правозащитница, писательница. Книги переведены на многие языки. Издательства в Швейцарии, Италии, Саудовской Аравии и др. издают книги Полины Жеребцовой. Война ворвалась в ее дом, когда едва исполнилось 9 лет. Прожила в адских условиях войны 10 лет. У Полины и в опубликованных дневниках непредвзятый взгляд. Полина рассказывает правду!
Ичкерийские и русские преступники объединились, чтобы голоса Правды не услышали люди Земли.
Полина всегда отстаивает, защищает людей. В Грозном проживали чеченцы и нечеченцы. Нечеченцы - это русские, украинцы, белорусы, молдоване, татары, евреи, ингуши и другие. Преступная российская власть бомбила Грозный, где пострадали люди всех национальностей, а например, закаевцы, таиповцы утверждают, что только чеченцы, а все остальные - так им и надо.
Подставили кому помогал, он им дом построил, они его сдали в плен чтобы получить выкуп, логично
ох ох
да
................
Не понаслышке знаю историю травли Полины Жеребцовой. «Добрые люди» из шайки троллей сначала взломали, а потом вообще снесли мой аккаунт на ФБ. А все из-за того, что сначала я пыталась усовестить, пристыдить, даже предлагала материальную помощь (ну на старости лет не от хорошей же жизни занимаются такими подлыми делами). Увы и ах, как я ошибалась! Там всё поставлено на поток и основательно.
За что же так не любят Полину? За ПРАВДУ, рассказанную о Чеченских войнах, свидетельницей которых ей пришлось пережить! Что показывал нам зомби ящик в то время? Однобокую картинку о сепаратистах Ичкерии и убитых федералах. Полина же нам показала неприглядную, уродливую, а иногда просто душераздирающую картину войны глазами ребёнка, подростка, девушки. Зверства, ненависть с обеих сторон переплетаются с человеческими, я бы даже сказала, высокими поступками. Война обнажает человеческую суть, кто есть кто на самом деле.
Зато несколько десятилетий спустя находятся некто, (которых и близко не было там!), и которые явно выполняют чей-то заказ на очернение Полины Жеребцовой. А чтобы задеть побольнее, то заодно и ее родных, в частности ее деда, которого уже нет в живых и который не может за себя ответить. Подлости их нет предела.
Там идёт действительно развёрнутая геббельсовская кампания против талантливой писательницы. Против Полины окрысились и бывшие «друзья» типа Аллы Дудаевой, и неудачницы-писательницы типа г-жи Рубцовой. Одних корежит стойкость и бескомпромиссность Полины, других талант и литературное признание, а попросту говоря, зависть к писательнице. Вот они из кожи лезут, придумывая и перевирая все и вся. В ход идёт все: и десятки ботов с одного ip адреса до дедушек из подворотни, выдаваемых за начальника охраны полевого командира, с завыванием призывается в свидетели и зомбоящик, да и просто откровенная ложь.
Наталья
гражданка США.
Моя Семья раскулачена в 20х годах. Тоже был дом родовой, свое большое прибыльное хозяйство. По логике диких чеченцев наша семья должна убить или совершить возмездие?! Но нет! Мы так же живём, несколько человек из рода выжили и наладили жизнь в других местах. Но никто не мстит и не ненавидит! Была депортации чеченцев, никто не спорит, но разве заслужили те люди которых убили, жестоко?! Это просто злая нация по натуре, и это просто оправдание своей дикости и жестокости "депортацией"
Я была на своей малой родине. Видела людей которые теперь там живут, но у меня не возникло желание их выгнать и убить.
Вы из Чечни?
Я собираю истории земляков
@@ZHEREBTSOVAPOLINA слава богу нет. Нашу семью раскулачивали из Сибири, в 1920х годах, в начале СССР.