Мы маски надеваем постоянно: Забота, радость, занятости вид. Одна в машине, в сумке, на диване, Одна в запасе для пустых обид... Поддержки, сострадания есть маски, Наивности, редчайшей доброты, И щедрости прилюдной для отмазки, Есть маски неприродной красоты. Мы праведную, в церковь примеряем, Веселую на праздники храним. И каждый раз, гримасы подбирая, Упорно за порядком их следим... Но иногда, слетают наши маски, Под сильным ветром, градом и дождем, Смываются испорченные краски, Внезапный происходит перелом. Тогда мы снова Бога вспоминаем, Того, Кто каждым сердцем дорожит, Кто нам открыл Голгофой двери рая, Пред Кем никто под маской не сокрыт. Не лучше ль сбросить жизни маскировки? Притворствами наш дом не захламлять, И быть собою, проходя шлифовки, Свои пути к Иисусу направлять... Он хочет, чтобы мы в Христе нуждались, Снимая лицемерия покров, Разбили чтоб фальшивые скрижали, И выбросили маски из шатров. Чтоб искренно мы Гоподу служили, Чтоб праведности в сердце был наряд. Без страха, чтоб лицо свое открыли, Пускай сгорит греховный маскарад! (Люба Охман)
Мы маски надеваем постоянно:
Забота, радость, занятости вид.
Одна в машине, в сумке, на диване,
Одна в запасе для пустых обид...
Поддержки, сострадания есть маски,
Наивности, редчайшей доброты,
И щедрости прилюдной для отмазки,
Есть маски неприродной красоты.
Мы праведную, в церковь примеряем,
Веселую на праздники храним.
И каждый раз, гримасы подбирая,
Упорно за порядком их следим...
Но иногда, слетают наши маски,
Под сильным ветром, градом и дождем,
Смываются испорченные краски,
Внезапный происходит перелом.
Тогда мы снова Бога вспоминаем,
Того, Кто каждым сердцем дорожит,
Кто нам открыл Голгофой двери рая,
Пред Кем никто под маской не сокрыт.
Не лучше ль сбросить жизни маскировки?
Притворствами наш дом не захламлять,
И быть собою, проходя шлифовки,
Свои пути к Иисусу направлять...
Он хочет, чтобы мы в Христе нуждались,
Снимая лицемерия покров,
Разбили чтоб фальшивые скрижали,
И выбросили маски из шатров.
Чтоб искренно мы Гоподу служили,
Чтоб праведности в сердце был наряд.
Без страха, чтоб лицо свое открыли,
Пускай сгорит греховный маскарад!
(Люба Охман)