М.Казиник. П.И.Чайковский. Финал 2 й симфонии "Журавель"

Михаил Казиник: «Музыка Чайковского находится на пределе эмоциональности, безумной страсти, трагедии, жизни и смерти. Но у каждого гения есть место и время, когда он испытывает чувство имитации, чувство счастья….
Чайковский и его жизнь наполнены напряжением, страданием, и всё-таки в его жизни была страна, именно которая вызвала невероятное счастье в музыке, ощущение гармонии, красоты, радости, улыбки. В украинском имении у родственников сестры Чайковский чувствовал себя, как дома, он чувствовал себя в семье. Именно там, в Каменке, он услышал замечательные украинские мелодии. Всё это легло в основу знаменитого 1-го фортепианного концерта. Летом в 1872 г. в Каменке Чайковский задумал свою 2-ю малороссийскую симфонию, или украинскую, или, как её ещё называют симфония «Журавель». Финал этой симфонии, где используется украинская народная песня «Журавель», обаятельная, остроумная, шуточная песня - совершенно невероятное чудо. Чудо ещё и потому, что влияние финала на Стравинского трудно переоценить. Именно отсюда вырастает очень много тенденций в музыке 20-го века.
Чайковский дважды совершил удивительный подвиг. Первый раз в этой 2-й симфонии и второй раз в 4-й, где он использовал песню «Во поле берёза стояла». Суть подвига в том, что эта тема не поддаётся симфоническому развитию. Чайковский сумел это сделать, доведя строгую, скромную, нежную красивую песню до их статических трагедий. Та же история и с «Журавлём».
Маленький смешной журавель в симфонии превращается в основу для колоссальнейшего развития. Уже начало звучит, как гимн. Здесь особенно очень чувствуется единство украинской и русской музыки - «Вот как радуйся русско-земля», а в основе лежит украинская мелодия…
Чудо работы с оркестром, чудо игры разными тембрами, разными регистрами, чудо праздника, ярмарки, потрясающее владение группами духовых инструментов. Главная мелодия поручена кларнету
В каждом изложении темы «Журавель» звучит то кларнет, которому поручена главная мелодия журавля, то гобой с деревянными духовыми. Потом всё это переходит к скрипкам - и перепляс, и шутовской мотив….
Потом появляется вторая тема - тема восточной неги, тема близкая к образам из «Князя Игоря» Бородина…, и то, что потом очень повлияет на Рахманинова, на его ориентальные чудеса. И как это бывает у Чайковского, вплывание «журавля» в эту тему. Тема драматизируется, становится на какое-то время напряжённой, и в друг в неё вплывает эта восточно-гаремная тема и происходит новое чудо. Единство тем - шуточной и гаремной -две темы с разными ритмическими системами. Гаремная тема как бы защищает «журавель» от напряжённости, от страха…»