Different eyes .. Взоры народов, как штампы печали, оттиски радости, прежних годов, что лицевые конверты венчают, будто сургуч с начертаньем гербов. Письма судьбы в них с утайкой хранятся. Разный сюжет в них заложен и вмят. В почерке трудно порой разобраться, как и в секретах, что души хранят. Кто адресант, получатель, заказчик? Да и каков за доставку тариф? Авторы (папа и мама, их мальчик) тексты вручили рождённым, кто жив. Эти заданья безвольно так взяты. Вышли гонцы и легаты, как в лес... Буквами, словом иль речью богаты все их хозяева с волей иль без. Ленты дорог обступили героев. Где-то неясны чернила, язык. Разные краски тревожных покроев смотрят, как птица, удав или бык... Сотни мозаик, витков, трафаретов. Мне ж приглянулся грильяжный расклад, сочно-глазурно-топлёного цвета - трюфели глаз Ваших, как шоколад.
Different eyes
..
Взоры народов, как штампы печали,
оттиски радости, прежних годов,
что лицевые конверты венчают,
будто сургуч с начертаньем гербов.
Письма судьбы в них с утайкой хранятся.
Разный сюжет в них заложен и вмят.
В почерке трудно порой разобраться,
как и в секретах, что души хранят.
Кто адресант, получатель, заказчик?
Да и каков за доставку тариф?
Авторы (папа и мама, их мальчик)
тексты вручили рождённым, кто жив.
Эти заданья безвольно так взяты.
Вышли гонцы и легаты, как в лес...
Буквами, словом иль речью богаты
все их хозяева с волей иль без.
Ленты дорог обступили героев.
Где-то неясны чернила, язык.
Разные краски тревожных покроев
смотрят, как птица, удав или бык...
Сотни мозаик, витков, трафаретов.
Мне ж приглянулся грильяжный расклад,
сочно-глазурно-топлёного цвета -
трюфели глаз Ваших, как шоколад.