Дождливая хвоя Тучи роняют прозрачную хвою, и ударяясь от тверди, следы, с мелкой, дождливой, ночною игрою всё превращают в потоки воды. Дождь обретает мотив серебристый лишь при паденьи, касании струй. Капельки мчатся в безлунности мглистой быстрым пунктиром оторванных струн. В хаосе капель, холодной погоде скучно сидится в верандной тюрьме. Только привычная волчья порода сбрендить не даст в продрогающей тьме. Многие окна устало померкли. Темь по округе давно разлилась, солнечных слуг сновиденьем повергла, вдруг обозначила мокрую власть. Тюль отшатнулся от потных окошек. Кружка кофейная дышит дымком. Перед очами мелькания мошек. В горле тоскующий, душащий ком. Ткань занавесок пыльна и волниста. Шорох по крыше не хочет смолкать. Хочется бросить, забыть это быстро, к Вам прилететь и любовно обнять...
Да вот, и звучит звонко всё это в феврале 24го - всё "тихо" гуляет лихо ...
На Гребенщиковской гитаре))
Дождливая хвоя
Тучи роняют прозрачную хвою,
и ударяясь от тверди, следы,
с мелкой, дождливой, ночною игрою
всё превращают в потоки воды.
Дождь обретает мотив серебристый
лишь при паденьи, касании струй.
Капельки мчатся в безлунности мглистой
быстрым пунктиром оторванных струн.
В хаосе капель, холодной погоде
скучно сидится в верандной тюрьме.
Только привычная волчья порода
сбрендить не даст в продрогающей тьме.
Многие окна устало померкли.
Темь по округе давно разлилась,
солнечных слуг сновиденьем повергла,
вдруг обозначила мокрую власть.
Тюль отшатнулся от потных окошек.
Кружка кофейная дышит дымком.
Перед очами мелькания мошек.
В горле тоскующий, душащий ком.
Ткань занавесок пыльна и волниста.
Шорох по крыше не хочет смолкать.
Хочется бросить, забыть это быстро,
к Вам прилететь и любовно обнять...