За пару часов до нелюбимой работы . Ветер весь час ассистирует ливню, холод и сырость внося в тишину, и поддевает промоченным бивнем крепкие ветки и снизу листву. Давкие мысли меня опьяняют и прижимают к подушке сухой. Веская осень простор увлажняет. (Африку б лучше омыла водой!) Хочется только покоя с забвеньем. Ветхость моральная клонит ко сну, гасит моё маломальское рвенье, палец давленья тянет виску. Слезоточивая грусть пробирает, держит в постели под тьмой облаков. Дождь холодящий давно поливает и остужает мой город грехов. Стылый асфальт и промокшие стены в быстром плену оказались с утра. А под деревьями мокрые тени грязно лежат или движутся зря. День только начался, а уже мокро. Ток быстроходных машин начал ход. Цвет городка - корка сахарной свёклы. Но в нём несладко средь гнусных работ. Жёлтоголосая вьюга из листьев чуть освещает невзгодную муть. Скоро я буду идти мокрой жизнью и по дороге откашливать грудь...
За пару часов до нелюбимой работы
.
Ветер весь час ассистирует ливню,
холод и сырость внося в тишину,
и поддевает промоченным бивнем
крепкие ветки и снизу листву.
Давкие мысли меня опьяняют
и прижимают к подушке сухой.
Веская осень простор увлажняет.
(Африку б лучше омыла водой!)
Хочется только покоя с забвеньем.
Ветхость моральная клонит ко сну,
гасит моё маломальское рвенье,
палец давленья тянет виску.
Слезоточивая грусть пробирает,
держит в постели под тьмой облаков.
Дождь холодящий давно поливает
и остужает мой город грехов.
Стылый асфальт и промокшие стены
в быстром плену оказались с утра.
А под деревьями мокрые тени
грязно лежат или движутся зря.
День только начался, а уже мокро.
Ток быстроходных машин начал ход.
Цвет городка - корка сахарной свёклы.
Но в нём несладко средь гнусных работ.
Жёлтоголосая вьюга из листьев
чуть освещает невзгодную муть.
Скоро я буду идти мокрой жизнью
и по дороге откашливать грудь...