22:35 с началом ковидлы все театральные площадки выполняли любой каприз властей. Это все, что нужно знать про "конфликтность" отечественных 650 репертуарных служанок власти!
Кофе с новым медом ........... Рвота пчелиная, ставшая мёдом, вновь подслащает кофейный настой, радуя сластью, бывавшею в сотах, и шоколадной, густою водой. Ночь луноликая с ласковым бризом дарит покой и стихи в тишине, и, прикоснувшись к стеклу и карнизу, в комнату вторглась и лезет ко мне. Тишь лаконичная слуху отрадна. Скрытый пейзаж стал приятней глазам. Стало темно и стал город опрятным. Старость кукушки пристыла к часам. Время как будто бы остановилось. Мягкое кресло почти обняло. В сумраке многое сразу забылось. Солнышко грёзы внутри проросло. Створка окна осязаемо дышит. Форточный вид, как забытый отсек. Кажутся волнами старые крыши, и между ними мой дом, как ковчег. Словно индеец с сетями морщинок, я обживаю промятый свой трон, что между мебели и паутинок, свитков обоев с обеих сторон. Тьма опоясала и окаймила. Пот просолил и просалил халат. В жизни совсем не уютно, не мило, и накопились бездарности дат. Темь погасила оттенки и звуки, небо завесив графитной парчой, и, как на шар положила все руки, как перед фокусом пред ребятнёй. Разум опять озадачен печалью, ввергнут в пучину тяжёлых морей. Сердце стучит под давнишней медалью, коей горжусь средь законченных дней. Кружится дух и смиряется с бытом, болен, двошит в предвкушении снов. Я пребываю живым, но зарытым под нависаньем густых облаков. Мирность, затишье, покой, монохромность взяли в кольцо, как чумная орда. Малый, обычный вникаю в огромность, приобретая тоску и года. Тучи, как ватой, бахчой нависают и заслоняют светильник вверху. Нотки табачные ум опьяняют, тонко струятся, клубами бегут. Тлеет рябиновый жар сигареты и согревает нависшую мрачь, как и созвездья бегущего лета, хоть от тоски пей и искрами плачь.....
Благодарю! Чудесная лекция)
👍
22:35 с началом ковидлы все театральные площадки выполняли любой каприз властей. Это все, что нужно знать про "конфликтность" отечественных 650 репертуарных служанок власти!
Кофе с новым медом
...........
Рвота пчелиная, ставшая мёдом,
вновь подслащает кофейный настой,
радуя сластью, бывавшею в сотах,
и шоколадной, густою водой.
Ночь луноликая с ласковым бризом
дарит покой и стихи в тишине,
и, прикоснувшись к стеклу и карнизу,
в комнату вторглась и лезет ко мне.
Тишь лаконичная слуху отрадна.
Скрытый пейзаж стал приятней глазам.
Стало темно и стал город опрятным.
Старость кукушки пристыла к часам.
Время как будто бы остановилось.
Мягкое кресло почти обняло.
В сумраке многое сразу забылось.
Солнышко грёзы внутри проросло.
Створка окна осязаемо дышит.
Форточный вид, как забытый отсек.
Кажутся волнами старые крыши,
и между ними мой дом, как ковчег.
Словно индеец с сетями морщинок,
я обживаю промятый свой трон,
что между мебели и паутинок,
свитков обоев с обеих сторон.
Тьма опоясала и окаймила.
Пот просолил и просалил халат.
В жизни совсем не уютно, не мило,
и накопились бездарности дат.
Темь погасила оттенки и звуки,
небо завесив графитной парчой,
и, как на шар положила все руки,
как перед фокусом пред ребятнёй.
Разум опять озадачен печалью,
ввергнут в пучину тяжёлых морей.
Сердце стучит под давнишней медалью,
коей горжусь средь законченных дней.
Кружится дух и смиряется с бытом,
болен, двошит в предвкушении снов.
Я пребываю живым, но зарытым
под нависаньем густых облаков.
Мирность, затишье, покой, монохромность
взяли в кольцо, как чумная орда.
Малый, обычный вникаю в огромность,
приобретая тоску и года.
Тучи, как ватой, бахчой нависают
и заслоняют светильник вверху.
Нотки табачные ум опьяняют,
тонко струятся, клубами бегут.
Тлеет рябиновый жар сигареты
и согревает нависшую мрачь,
как и созвездья бегущего лета,
хоть от тоски пей и искрами плачь.....
Плачем так, что искры из глаз!